Оккупационная церковь: как в Мелитополе используют религию для зомбирования детей и стариков - ria-m.tv. РІА-Південь

Российские священники в Мелитополе. Источник: пропагандистские ресурсы

В захваченном Мелитополе, как и в других временно оккупированных городах юга Украины, российская церковь пытается расширить свое влияние. Это происходит на фоне общей тенденции использования религиозных организаций для распространения пропаганды и идеологического влияния на местное население.

По словам Михаила Брыцына, священника из Мелитополя и директора департамента религиозной свободы Миссии «Евразия», ситуация в городе развивалась неоднозначно. Об этом он рассказал в интервью проекту «Радио Свобода».

Сразу после оккупации российские военные начали давить на священнослужителей. Их тактика была разнообразной: от попыток подкупа до прямых угроз.

- Сначала они пытались шантажировать, потом подкупить, а когда это не сработало - просто запугать», - рассказывает Брыцын.

Он отмечает, что большинство священников Православной церкви Украины (ПЦУ) быстро поняли опасность и покинули город. Интересно, что в Мелитополе ситуация сложилась несколько иначе, чем в некоторых других оккупированных городах.

- В Мелитополе не нашлось тех, кто захотел бы быстро перейти под юрисдикцию Русской православной церкви. Мало кто пошел на сотрудничество, мало кто начал радоваться этому «освобождению». А большинство священников Московского патриархата, конечно, приняли россиян как «освободителей» и сотрудничали с ними, - подчеркивает Брыцын.

Такое сопротивление заставило оккупантов изменить тактику. Они осознали, что церкви являются мощными очагами украинской идентичности, и начали действовать более агрессивно.

Для дополнительного влияния используются так называемые «добровольцы патриаршей гуманитарной миссии». Таких «священников»-гастролеров регулярно отправляют на ВОТ.

Под видом волонтеров они работают с уязвимыми слоями населения - одинокими и больными местными жителями, которые остались в городе. А на самом деле - сеют пропаганду.

Особое внимание также уделяется воздействию на молодежь и детей. В Мелитополе, как и в других оккупированных городах, создаются различные милитарные организации под патронатом православной церкви.

- Все эти милитарные организации, которые там организовываются, они под патронатом или под влиянием православия все-таки. И священники там в «октябрята» принимают или в пионеры, это известные факты, - рассказывает Брыцын.

Он также подчеркивает, что в Мелитополе, как и на других оккупированных территориях, происходит «полная зачистка пространства» от всех религиозных организаций, которые не связаны с Русской православной церковью.

Это приводит к тому, что неугодные священники или вынуждены выезжать, или их «куда-то девают». А вместо них, естественно, «служат» гастролеры.

- Когда привозят ставленников из России, конечно, что эти люди приносят полностью кремлевский нарратив в свою службу, в свои проповеди, в свое отношение к людям, - объясняет Брыцын.

Таким образом, религиозная ситуация в Мелитополе остается напряженной. С одной стороны, местное население сопротивляется попыткам навязать российскую церковную юрисдикцию. С другой - оккупационные власти продолжают свои попытки использовать религию как инструмент влияния и пропаганды.

Эта ситуация является частью более широкой стратегии России на оккупированных территориях, где церковь используется не только для духовных нужд, но и как средство идеологического воздействия. 

Напомним, ранее Михаил Брицын рассказал в интервью РИА-Пивдень о том, что здание Мелитопольской христианской церкви захватывали с бронетранспортером, поскольку безосновательно считали, что там находятся какие-то «экстремисты», «террористы» с оружием.

Здание евангельской церкви «Слово Жизни» захватчики превратили в военную базу, разместив там оккупационное МВД.

А в здании церкви «Благодать» российские оккупационные власти разместили «Министерство культуры Запорожской области». Крест сняли, а фасад разрисовали муралами с изображением так называемых «героев Новороссии» – боевиков, участвовавших в оккупации Донецкой и Луганской областей с 2014 года.